current mood

знакомьтесь, мое тотемное животное: Дана Скалли

+ еще

@темы: для души, потому что я могу, current mood

---

Ачивки

как и обещала — отдельным постом ))

+ неведомо сколько

@темы: деанон, для души, не очень свежие вести с полей

---

ДЕАНОН!!!

пока у меня компьютер пытается починить сам себя, я радостно мчусь делать пост с деаноном, потому что НУ ГОРИТ ВЕДЬ!

Хочу выразить огромную, просто нечеловеческую благодарность команде WTF Star Trek 2018 за то, как они согрели мою зиму своими укурами. Ребята, вы - это лучшее, что могло со мной случиться в такой странный период жизни. (С тем учетом, что я с ними же отметила свой юбилей, период жизни действительно был странным).
Но мне сейчас будет не лень даже поименно высказать всем спасибо.

Во-первых, моему горячо любимому капитану — miyavi_ryu, человеку, который больше всех согревал меня этой зимой, говорил, что все мои работы (даже в дедлайны!) нужны команде и вообще всячески комфортил на протяжении всех месяцев битвы. Лучи любви и тепла
Во-вторых, чудесной бете — Siimes. Человек-словарь, человек-потрясающий-редактор. Человек, который спасал меня от позора безграмотности все это время. Очень люблю тебя!
В-третьих, родным и любимым поджигателям чата — Felix Sternberg и HardRain. Спасибо вам за укуры в скайпе, за тысячи всяких сообщений, за поддержку и заботу, за возможность орать в вас в любой ситуаций, за любовь и теплоту. И за то, что встретили со мной мой др. И за то, что поддерживали меня на концерте. Харди, тебе отдельное спасибо за то, что разделяешь любовь к кайлаксу. Феликс, а тебе - за любовь к обикину.
И в-четвертых, чудесному человеку — Nuitari88. За воспоминания о том, как мы собирали коллажи в ночи и как бартерили команды напополам. Люблю-люблю

И всей-всей-всей команде - обнимашки и любовь!

minty._.mix -

автор, переводчик, коллажист, крафтер, бета, сборщик деанона, бартерщик

автор, переводчик, коллажист, крафтер, бета, сборщик деанона, бартерщик

Тексты низкого рейтинга

Драбблы низкого рейтинга: no kisses, Не по пути, По-новому, Дальше, Не по-вулкански, Рассветы капитана Лорки, Учителя, Странное, Сложно, Нельзя, Пойдем со мной к звездам, Не «больно»
Мини низкого рейтинга: Целовать нельзя, touch me, Мне страшно, Он не обуза (он мой брат)
Миди низкого рейтинга: Какая любовь, такие и розочки

Тексты высокого рейтинга

Драбблы высокого рейтинга: Я скучал, Родинки, Молчание - золото
Мини высокого рейтинга: Дальнейшее изучение, Магия Чехова, Спартанские условия, Красный тебе к лицу, Проблема с Сулу и Чеховым, Оттепель, Мой капитан, Touched for the Very First Time
Миди высокого рейтинга: Хорошо, что появился, Синица в руке

Визуал низкого рейтинга: Love is everywhere, trequotes, Прошлое, Старший офицер по связи

Визуал высокого рейтинга: Как стать капитаном. Урок 7, space&home, Вдали от суеты, Две стадии безумия

Челлендж: Хронология событий вселенной Звездного Пути, bad guy in space

Спецквест: painful self reflections, Все началось с поцелуя

Бонус: что гуглит дискавери

Внеконкурс: Опасная одежда

Дополнительные материалы: Завтрак, бекон и Боунс

Бетинг: Признавая поражение, перевод Привет, Джим, я в Айове, other side, Страхи, звезды и драконы, Утро, Негативное влияние, Золушка, Формулировка, Сто из ста, Старый сельский доктор, Вдохновение, Оранжерея, Заноза, Ошибка, Консорт, Вчера ты умер, Причина ненавидеть, Человек по имени Джим,Скотти пьет не только скотч, Пропажа, Такие, как Корнуэлл, Еще повоюем, Два капитана,Их дом и вещи в нем, Петля времени, Сидеть ровно, Капитан Тилли, Боунс, спасай!, Всего лишь люди, Сказка-предостережение, Тонкости цветовосприятия, Сон

Бартер:WTF Reylo 2018 (визитка, тексты G—PG-13, визуал G—PG-13, челлендж), WTF Barrayar 2018 (визитка, челлендж)

а ачивки будут в отдельном посте, а то чего-то дохренища получается ))))

@темы: деанон, для души, не очень свежие вести с полей

---

о провалах

вся моя жизнь - это одна большая попытка вести человеческий блог/дневник/страницу в соцсети.
и один большой провал на этом фронте.

@темы: для души, потому что я могу

---

я очень уже хочу по-человечески написать пост про деанон, рассыпаться лучами неистовой любви ко всем, кто помог мне пережить эту зиму. но угадайте у кого вовремя навернулся комп?))))))))
плачет по-русски
охуевает по-вселенски

---

оби-ван|энакин, pg, односторонний слэш

Название: Унизительно
Канон: Star Wars
Размер: драббл, около 900 слов
Пейринг/Персонажи: Оби-Ван Кеноби|Энакин Скайуокер, Энакин Скайуокер/Падме Амидала Наберри
Категория: односторонний слэш, закадровый гет
Жанр: ангст, UST, драма, songfic на calum scott - dancing on my own
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Привязанности, думает Оби-Ван, это не так уж и страшно. Если бы еще не было так унизительно — то стало бы вообще хорошо. Но, наверное, это ему просто повезло.

В общем-то, крифф с тем, что джедаям привязываться нельзя. Так или иначе брать себе кого-то в ученики — тоже привязанность, ведь ты переживаешь за своего падавана, беспокоишься о нем и раз за разом во время важных миссий или испытаний возвращаешься мыслями к нему, волнуясь и не находя себе места. Крифф с тем, что любить тоже нельзя — любовь ведь бывает разной. Она может как поглотить тебя, толкнув на Темную Сторону, так и сделать сильнее, просто придав уверенности в том, что в этой Галактике на твоей стороне всегда кто-то будет, кто-то, кто улыбнется тебе, обнимет в важный момент, не даст сделать неправильный выбор. И просто будет рядом.

Привязанности, думает Оби-Ван, это не так уж и страшно. Если бы еще не было так унизительно — то стало бы вообще хорошо. Но, наверное, это ему просто повезло.

Так себе везение, усмехается Оби-Ван.

В баре шумно, танцпол забит непонятно кем, музыка глухо отдается внутри, раздражая слух, но Оби-Ван никуда не уходит. Он сидит прямо у бара, покачивая в руке рюмку, будто раздумывая, пить ему или не пить. Выбор, конечно, очевиден, но он поглощен своими мыслями настолько, что почти не замечает ничего вокруг. Сила, конечно, помогает ему немерено: даже отвлекшись на собственные, недостойные джедая переживания, Оби-Ван не теряет связи с реальностью, продолжая чувствовать кипящую вокруг жизнь.

В конце концов, он опрокидывает рюмку в себя, жмурясь на мгновение от горчащего на языке вкуса, и движением руки просит бармена повторить.

Вообще, наверное, все не так плохо. Ему ведь удается держать себя в руках и не делать глупостей — не то чтобы в его возрасте вообще можно совершать такие лихие поступки. Оби-Ван усмехается этой мысли. Дело ведь и не в возрасте даже. Дело совсем не в этом. Просто он не может иначе, не научен, не привык. Никогда он не пойдет по головам и не станет портить чью-то жизнь своими навязчивыми желаниями. И раз уж за какие-то проступки Сила — или что там еще может быть — наслала на него такое искушение, то крифф с ним. Он опытный джедай, да и на свете этом живет не третий день. Переболеет, справится, переживет.

В конце концов, проблема-то его и только его. Глупо винить кого-то другого.

Он пьет снова и задумчиво смотрит на опустевшую рюмку. Ох не так джедай должен проводить свободное время, ох не так. Но от медитаций становится только хуже, и теперь он как никогда понимает Энакина, который не находит в них успокоения. Оби-Ван теперь тоже не находит — но проблема далеко не в медитациях. Увы.

От созерцания блуждающих по дну рюмки огоньков — отражений того, что происходит за спиной Оби-Вана на танцполе, — его отрывает внезапное чувство тревоги или даже, скорее, настороженности. Оно похоже на легкое покалывание в затылке, оно не приносит дискомфорта, только отвлекает. И это даже неплохо — лучше уже это покалывание, чем бесконечные мысли об одном и том же. Но так ведь тоже продолжаться не может.

Сила тянет Оби-Вана обернуться, посмотреть куда-то в сторону, и он осторожно подчиняется ее зову, зная, что ему нужно это сделать.

Но, обернувшись, понимает, что нет. Не нужно. Нельзя было оборачиваться. И почему джедаи вообще всегда должны слушать Силу?

В дальнем конце зала, скрытом более-менее плотной темнотой — в отличие от остального бара, освещаемого всполохами разноцветных огней, — стоит Энакин. Оби-Ван не спутает его ни с кем, даже если увидит только его руку. Вокруг Энакина — он видит — клубится Сила, а сам он вьется вокруг кого-то, кого Оби-Ван разглядеть не может.

Разглядеть — нет, но он чувствует. Это Падме.

И что они вообще здесь забыли?

Оби-Ван усмехается. Энакину такие шальные идеи очень даже свойственны, но как же она согласилась пойти с ним сюда, на нижние уровни? Наверное, она действительно его любит.

Смотрятся вместе они неплохо, Оби-Ван не может этого не признать. И Падме смотрит на Энакина так… Он действительно ей дорог, для этого даже не нужно пытаться понять, что же у нее внутри, чтобы увидеть ее привязанность. Энакину она тоже дорога. Возможно, немного иначе, потому что он, несмотря на то, что ему уже за двадцать, все еще такой ребенок — отчаянно ищущий себя и свое, вспыльчивый и горячий. Падме подходит ему, он — Падме.

Ну, а место Оби-Вана примерно там же, где он сидит сейчас.

На мгновение вспышка высвечивает и их укромный уголок, и Оби-Ван видит, как Энакин ласково проводит рукой по щеке Падме, как нежно ведет по ее коже, а она доверчиво закрывает глаза, поднимая лицом ему навстречу. Они оба еще такие дети, думает Оби-Ван, даром что одна — королева, а другой — джедай.

Энакин скользит пальцами ниже, касается ее шеи и притягивает Падме к себе, целуя. Их снова окутывает тьма, и поцелуя Оби-Ван не видит, но — крифф бы побрал их с Энакином связь — чувствует. Энакин будто успокаивается, касаясь губ Падме, и Сила вокруг него затихает, перестает истерично виться, накрывая его с головой.

Они Оби-Вана не видят. Еще бы, они ведь так заняты друг другом, и это даже хорошо. Было бы ужасно, если бы они заметили, как он разглядывает их с другого конца бара.

Оби-Ван заставляет себя отвернуться и не смотреть на них. Это ведь не его дело, его тут и быть не должно. Хотя Энакина это тоже касается, но в его случае правила всегда уступают настойчивости и желаниям.

Оби-Ван просить бармена повторить еще раз. Он, конечно, не собирается напиваться из-за того, что его падаван целуется с королевой в темном углу бара. Его такие вещи волновать не должны. Повод выпить скрыт в другом — в том ужасном факте, что Оби-Ван влюблен. Влюблен в Энакина, в своего ученика, в своего друга. Это куда серьезнее каких-то там поцелуев.

Потому что Оби-Ван — не в его правилах врать себе — хочет быть на месте Падме. Он хочет сам узнать, каковы губы Энакина на вкус, как ощущаются его волосы под ладонью или как он отреагирует, если накрутить его падаванскую косичку на палец.

В общем-то, думает Оби-Ван, крифф с ними, с привязанностями.

Лишь бы это не было так унизительно.

Вопрос: ?

1. ❤		1	(100%)
Всего:		1

@темы: Звездные войны, обикин, мамкин писатель

---

soundtrack: jon boden/sam sweeny/ben coleman - how long will i love you

я вот лично готова дать ответ на вопрос, поднимаемый в песне, если меня спросят что-то такое об этом фильме. как долго я буду его любить? - вероятно, вечно.

и дело даже не в классном Донале Глисоне (хотя кому я вру, господи, я ведь ради него села смотреть). но помимо него я получила кучу бонусов: интересный сюжет, очень красивую картинку, прекрасную актерскую игру и обалденные эмоции в конце - светлую и легкую секундную влюбленность в героев и их историю.

хотя Глисон там сиял ярче тысячи рассветов.

сюжет фильма, в общем-то, прост и даже, наверное, совершенно не нов: «В ночь после очередного неприятного Нового года отец Тима Лейка рассказывает ему, что мужчины в его семье всегда имели способность путешествовать во времени. Тим не может изменить историю, но он может изменить то, что происходит или происходило в его собственной жизни».

ничего глобального Тим со своим даром не делает, вся его жизнь и использование своей возможности возвращаться во времени крутятся вокруг сначала девушек, а потом — вокруг одной девушки, Мэри.

фильм легкий и, пожалуй, вообще на один раз.

но снят приятно, рассказывает про жизненные ситуации, а вывод в конце - очень-очень правильный. я даже плакала (но я вообще люблю пореветь над хэппи-эндами).

вывод: хотите светлого и милого - «Бойфренд из будущего» вам в помощь

@темы: гифки, для души, Даня смотрит

---

Название: Пять поцелуев и кое-что еще
Бета:  Efah
Оригинал: monchy — Five Kisses and a Little Something Else, разрешение на перевод получено
Канон: Star Wars
Размер: мини, 2968 слов в оригинале
Пейринг/Персонажи: Оби-Ван Кеноби/Энакин Скайуокер
Категория: слэш
Жанр: AU, ангст, UST
Рейтинг: R
Предупреждения: обязательно загляните к автору и поставьте кудос
Краткое содержание: Первый поцелуй происходит на спор.

Первый поцелуй происходит на спор.

Энакину действительно не стоило поддаваться глупым девчачьим играм, но его постоянно берут на «слабо», и обычно все кончается тем, что он сам себе роет могилу. Но, крифф, он-то ожидал, что ему всего-навсего придется сделать что-нибудь достаточно странное, чтобы удовлетворить ужасные желания других падаванов, но чтобы так? Он не знает, кому принадлежит эта блестящая идея, но как только выяснит — этому шутнику не поздоровится.

Энакину пятнадцать, и это значит, что его Учителю сейчас должно быть около тридцати. Хотя, конечно, Оби-Ван выглядит гораздо моложе, и, наверное, потому он пытается отрастить бороду. Энакин, правда, думает, что он просто скучает по Квай-Гону гораздо сильнее, чем хочет показать. Но сейчас у Оби-Вана только небольшая щетина, и Энакин соврет, если скажет, что не думал, как она будет мягко царапать его гладкую кожу.

Оби-Ван сидит в Садах, возможно, завершает ежедневную медитацию, когда Энакин подходит к нему, затылком ощущая взгляды остальных падаванов. Он слегка дрожит, садясь напротив своего Учителя, и Оби-Ван вопросительно смотрит на него, потому что здесь довольно жарко. Энакин открывает рот, чтобы что-нибудь сказать, но потом резко решает поскорее расправиться со своим заданием.

Поцелуем это не назовешь. Энакин только прижимается к губам Оби-Вана своими, даже не пытаясь как-то давить. Его глаза открыты, а взгляд Оби-Вана приобретает свой самый синий оттенок, намекая скорее на его ошеломление, нежели разочарование. Энакин не отстраняется еще несколько секунд, будто какая-то пиявка, а потом все же отодвигается подальше, быстро моргая.

Их молчание продолжается почти минуту, тишину нарушают только возбужденные крики падаванов. Но как только Оби-Ван замечает их, они, смеясь, убегают. Энакин опускает голову, отчаянно краснея, и от смущения не может даже выдавить из себя извинение, но Оби-Ван только ерошит его волосы. Взглянув на него, Энакин видит улыбку.

— Возможно, в следующий раз тебе стоит подумать о последствиях, прежде чем соглашаться на «Правду или действие», падаван.

Энакин смеется, и все произошедшее отходит на второй план.

***

Второй поцелуй случается, когда Энакин умирает.

Правда, лекари говорят, что у него простуда, но что они вообще могут знать? Он умирает, а даже если и нет — смерть должна ощущаться примерно так. В голове пульсирует так, будто оттуда пытается кто-то вылезти, из носа течет, как будто где-то прорвало криффову трубу, в горле сухо и першит, он мокрый от пота, еда отвратительна на вкус, а боль в спине совершенно убивает его.

— Я умираю, — говорит Энакин как бы между прочим.

Оби-Ван только закатывает глаза — снова — и кладет ему на лоб холодное полотенце, откинув спутанные влажные кудри. Иногда Энакину интересно, почему же Оби-Ван такой заботливый и внимательный к своему взрослому бывшему падавану, который превращается в сопливую девчонку, как только чувствует боль. Возможно, это одна из причин, по которой Энакин так сильно любит его, но это вовсе не значит, что он это действительно осознает.

Энакин поворачивается на кровати и прячет лицо в подушку. Он бы хотел сейчас выпасть из реальности, но, подумав об этом, понимает, что, возможно, уже и так это сделал. Когда он хочет в очередной раз попросить убить его, Оби-Ван кладет руки ему на плечи, и его пальцы мучительно медленно движутся, разминая мышцы, к лопаткам, прежде чем Энакин успевает напрячься, или запротестовать, или хотя бы попросить Оби-Вана не касаться его так, потому что это, вообще-то, заводит (хотя не то чтобы он действительно собирается что-то с этим делать). Энакин в раю. Он бурчит что-то непонятное даже ему самому и тихо стонет в подушку.

— Серьезно, Энакин, — голос Оби-Вана похож на низкое урчание, раздающееся рядом с ушами Энакина, и от этого голова болит еще сильнее. Скорее всего, потому, что кровь не может решить, куда же ей теперь приливать. — После всех совершенных тобой безумств, — и его рука скользит по спине ниже, заставляя Энакина дрожать, — я не могу поверить, что именно простуда прикует тебя к постели.

— Не простуда, — бормочет Энакин, двигаясь ближе к дарящим неземное наслаждение рукам. — Я умираю.

— Конечно, ты умираешь. — Оби-Ван хмыкает, но Энакину абсолютно плевать, потому что его мозг занят теплотой рук Оби-Вана и тем, как прекрасно ощущаются они на спине, ласково поглаживающие его так, будто знают, где именно нужно прикоснуться. Снова и снова, может быть, все действительно так и есть, потому что джедайская жизнь не предполагает личного пространства в принципе, а Энакин и Оби-Ван после стольких лет битв бок о бок видели друг у друга все, что только возможно.

У Энакина голова идет кругом, и картинка плывет перед глаза, поэтому он закрывает глаза и прикладывает все усилия, чтобы подвинуться еще чуточку ближе к Оби-Вану, сидящему рядом. Дыхание замедляется, и он знает, что проваливается в то полубессознательное состояние, которое закончится тем, что он проведет на одном месте слишком много времени без движения.

— Оби-Ван, — тянет он, заставляя мышцы слушаться его и помочь ему перевернуться. Но именно Оби-Ван приходит на помощь, придерживая его за грудь, пока спина не касается матраса, а взгляд не устремляется вверх. Дыхание Энакина частое и горячее, а волосы, влажные от пота, липнут ко лбу, противно и неудобно.

Оби-Ван наклоняется ближе, вполне достаточно для того, чтобы заполнить видимое Энакину пространство, и мягко и заботливо убирает волосы с лица, обеспокоенно улыбаясь.

— Тебе действительно стоит поспать, — произносит он тихо, чтобы слова не отдавались болью в голове Энакина.

Энакин кивает и жалеет об этом тут же, потому что движение отзывается невыносимой болью в голове.

Рука Оби-Вана все еще лежит на лбу, и его лицо так близко, от него веет теплом и спокойствием, и Энакин понятия не имеет, что он делает, но он тянется к нему, кладет руку на шею и притягивает ближе, заставляя коснуться губ. Энакин целует его. Поцелуй получается пикантным и кислым, но разве есть сейчас до этого дело, потому что, даже едва соображая от болезни, Энакин чувствует, что Оби-Ван отвечает ему. И это единственное, что важно сейчас, потому что это Оби-Ван, его губы и его касания, влажные и медленные.

Когда Энакин просыпается на следующий день, чувствуя себя гораздо лучше, Оби-Вана рядом нет. Когда они видятся, Оби-Ван касается его лба ладонью и бормочет: «Ну, похоже, что лихорадка прошла».

Он не вспоминает про инцидент, и Энакин решает последовать его примеру, потому что понимает, что принять отказ от Оби-Вана он просто не сможет.

***

Когда они целуются в третий раз, Энакин напуган, зол и доведен до отчаяния.

У него было плохое предчувствие еще с той секунды, как Винду вообще начал говорить. Нечто поселилось в затылке, какое-то мягкое покалывание, говорящее, что опасность сгущается вокруг них и что это нечто никуда не уйдет, пока не будет напоено кровью. Он не хочет, чтобы Оби-Ван уходил, и предчувствие вторит ему. Оби-Ван говорит, что это всего лишь ощущение, что такое случается с каждым джедаем, находящимся в гармонии с тем, что его окружает. Но все равно — Энакин почти никогда не ошибается, и когда он прощается с Оби-Ваном на платформе, он крепко обнимает его и почти умоляет быть настолько осторожным, насколько это возможно. Оби-Ван шутит, называет его импульсивным. И улетает.

Энакин остается в Храме, сосредотачивая все внимание на своем задании. Парочка уроков тут, поломанный спидер, о котором нужно позаботиться, там, посиделки с Квинланом — и вот уже почти все дни расписаны по минутам. В свободное время он тренируется, но только потому, что упражнения выматывают его так, чтобы он не слишком сосредотачивался на непроходящем покалывании в затылке. Он хочет, чтобы хотя бы на этот раз его выслушали.

На шестой день миссии Оби-Ван пропадает. У Энакина нет доступа к отчетам, и он узнает о случившемся только потому, что Квинлан настаивает на том, что он должен. Совет опасается, что он отправится на поиски Учителя, нарушая всевозможные политические договоренности на своем пути, и у них есть на это полное право.

— Послушай меня, — говорит ему Квинлан, в упор смотря на него и держа за плечо. Он выглядит бесстрашным, и это производит сильное впечатление, потому что такой вид очень далек от его обычного глуповатого выражения лица. — Ты ничего не можешь сделать. Так что просто сядь и жди.

— Но…

— Скайуокер, — и это звучит скорее как прямой приказ от мастера Воса, нежели как дружеский совет. Энакин, однако, знает, что если Квинлан не подтолкнет его к секретной миссии по спасению Оби-Вана, то ничего поделать уже будет нельзя.

Это убивает Энакина. Он ждет, и ждет, и ждет, представляя худшие варианты развития событий. Они, Оби-Ван и он, всегда ведут бой вместе не без причины — потому что связь между ними настолько сильна, что ранить их обоих одновременно практически невозможно. Но когда один бьется без другого… Энакин вздрагивает и ударяет кулаком в стену. Его трясет от злости, потому что он не может сидеть сложа руки, когда Оби-Вана, возможно, пытают.

Но даже через два дня никто ничего не знает. Пройдет еще три — и Оби-Вана признают погибшим. Вот только он не может умереть, он же Оби-Ван-крифф-его-раздери-Кеноби, и — Энакин в это верит — он несокрушим.

Он чувствует, как на третий день печаль хватает его своими цепкими лапами, когда покалывание, означавшее страх и гнев, внезапно сменяется сосущей пустотой, грозящей высосать из Энакина все силы, если Оби-Ван не вернется. Энакин не может себе представить жизнь без своего Учителя, он не смеет даже думать об этом, потому что это слишком больно. Его сердце болит, хочется кричать и бежать, но все, что он делает, — это ждет, вцепившись в подушку и моля Силу или что там еще может быть, чтобы, пожалуйста, Оби-Ван вернулся к нему целым и невредимым.

Оби-Ван возвращается на седьмой день после своего исчезновения. Он пересекает порог комнаты Энакина, и Энакин не утруждает себя вопросами о том, почему не вмешивается Совет или почему за Оби-Ваном не следуют лекари. Энакин идет навстречу, прямо в руки Оби-Вана, обхватывает его лицо ладонями и целует, прижимаясь к его губам. Поцелуй грубый и жесткий, и Энакин чувствует солоноватый привкус собственных слез на губах.

Позже они не говорят об этом, пока Энакин убеждает Оби-Вана посетить крыло лекарей, потому что тот тяжело ранен, и хорошо поспать, потому что тот выглядит истощенным и вымотанным. Но все равно теперь это все отходит на второй план, потому что губы Оби-Вана здесь, а это значит «Оби-Ван», и «живой», и «спасибо», и «дом».

***

Когда они целуются четвертый раз, между ними происходит гораздо большее, чем просто поцелуи.

Они покинули Храм почти два месяца назад. Они сражались, их ранили и пытали, но теперь все наконец позади, а вечеринка в самом разгаре. Ночь только начинается, музыка звучит громко, алкоголь льется рекой, и когда Оби-Ван облизывает губы, нарочито медленно скользя языком по покрасневшей коже, Энакин понимает, что больше не выдержит.

Он отпускает себя. Энакин делает это медленно, подходя ближе и ближе и следя за тем, как меняются отблески света в глазах Оби-Вана, по мере его приближения. Энакин тяжело сглатывает, напоминает себе, что он пьян, а иначе бы никогда не стал делать что-то подобное, но Оби-Ван не отводит взгляда, а влажные губы его приоткрыты. Энакин честно не знает, приглашение ли это, но расценивает именно так.

Энакин даже не знает, пьян Оби-Ван или нет, но у него есть только тот самоконтроль, который он может себе позволить. Он вдыхает его запах и чувствует сладость брэнди, а еще — корицы, кожи и немного пота. Энакин прикусывает губу, почти раня ее зубами. И когда за его спиной яркий фейерверк взрывается синими и зелеными всполохами, высоко взмывая в ночное небо, он кусает последний раз и касается губ Оби-Вана своими.

Это похоже на прошлые раз и — одновременно — нет. Чувствуется какое-то противоречие, недосказанное ощущение «пожалуйстапожалуйстаеще», но Энакин не торопится, не отстраняется от губ Оби-Вана, будто они были давно потерянными кусочками одного паззла. Оби-Ван еле слышно вздыхает и размыкает губы, тут же захватывая губы Энакина, мягкие и податливые. Это напоминает Энакину обо всем, что Оби-Ван делает, и ему кажется, что так всегда и происходит: Оби-Ван отпускает себя, но вместе с тем не теряет контроль. Это восхищает Энакина. Все в Оби-Ване восхищает Энакина.

Забавно то, как они двигаются: немного отчаянно, но не быстро, будто боясь, что любое резкое движение может разрушить весь момент. И все же скоро они уже прижимаются друг к другу, Оби-Ван держит Энакина за талию, притягивая ближе к себе, держа так крепко, будто боится, что тот сбежит. Энакин обеими руками ерошит волосы Оби-Вана, касается мягких прядей, лаская его губы языком, скользя им то глубже, то наоборот, и думает о том, что ему никогда не будет достаточно.

Добраться до их комнаты удается с трудом, потому что они слишком увлечены друг другом, чтобы обращать внимание на что-то еще. Оби-Ван падает на кровать, и Энакин следует за ним, стараясь дотронуться губами до любого участка кожи, который может найти, и, едва найдя, прикасается языком и губами. Оби-Ван дрожит и стонет под ним, ласково гладя его лицо и волосы. И все так хорошо и медленно.И огонь становится все ярче от каждого прикосновения.

Должно быть, проходит несколько часов или минут, но все кончается тем, что они касаются друг друга обнаженной влажной кожей. Энакин не хочет медлить, но все равно медлит, потому что Оби-Ван с ним сейчас, и он не знает, когда же кончится эта иллюзия. Он опускает руки Оби-Вану на спину и чувствует, как тот обвивает его бедро ногой, требуя: ближе, ближе, ближе.

В комнате тихо, но тишина нарушается только звуками яростных поцелуев и резких вздохов. Вокруг темно, пахнет ими и сексом, и Энакин знает, что все именно так, как нужно для него. Это то, чего он хочет, то, что сохранит навсегда, чтобы потом цепляться за это и не падать.

Ладони Оби-Вана везде — на спине, заднице, в волосах, будто он хочет взять Энакина всего и сразу. Тот чувствует движение под собой и следует за ним, позволяя себе потерять контроль и упуская всякую связную мысль. Это Оби-Ван, это он, и это все, что Энакину нужно знать.

Когда перед сном они целуются в последний раз, Энакин улавливает вкус яблока на губах Оби-Вана и запах ванили — на его плечах. Он запоминает это, прячет в мысленную коробочку их совместных ценных воспоминаний и клянется никогда не забывать.

Наутро Оби-Вана нет рядом, и это нормально, Энакин вполне может сделать вид, что ничего не было.

Хотя это все равно больно.

***

На пятый раз их поцелуй наконец-то получается правильным.

— Я так устал. — Энакин позволяет себе завалиться на диван, растекшись по нему, и закрыть глаза рукой в драматическом жесте усталости. — Никогда больше не буду двигаться.

Оби-Ван хмыкает. Энакин знает, что он близко, потому что он чувствует его присутствие, его тепло рядом с собой. Он слышит его шаги, когда тот выходит из комнаты и скрывается в ванной, и шорох ткани, когда Оби-Ван оставляет свой плащ на коричневой кушетке. Он возвращается пару мгновений спустя, и Энакин ощущает, как под весом Оби-Вана проседает диван рядом с ним.

— Дай взглянуть. — Оби-Ван берет мягко берет его за запястье, отводя руку от лица. Он осматривает рану на лбу Энакина внимательно и обеспокоенно, а после поднимает руку и касается теплой влажной тряпкой запятнанной кровью кожи.

Энакин шипит и дуется для большего эффекта.

— Не будь ребенком, — бормочет Оби-Ван, не сводя глаз со лба Энакина и осторожно промывая рану. — Она перестала кровоточить.

Энакин слабо улыбается — только потому, что, он знает, это успокоит Оби-Вана. А если нет, то он будет дуться всю неделю. Он подается навстречу ткани, осознавая ее тепло. Это то, что Оби-Ван делает для него всегда, — не прикасается к нему ничем холодным. Оби-Ван знает, что Энакин ненавидит холод, точно так же, как знает о нем все, что вообще может знать.

Энакин ничего не может с этим поделать. Он перехватывает руку, в которой Оби-Ван держит ткань, и прижимает ее ко лбу. Кожа Оби-Вана горячая, но от одного только прикосновения Энакина бросает в дрожь.

И в этот момент Оби-Ван целует его. Это внезапно и странно, потому что Оби-Ван целует его сам, а вокруг никого нет. Но Энакин все равно послушно раскрывает рот, повинуясь чужим губам, и это сладко, мягко и просто. Поцелуй значит «Мне жаль» и «Я люблю тебя», и Энакин нетерпеливо подается навстречу, обхватывая лицо Оби-Вана ладонями и вынуждая его приблизиться.

Они касаются друг друга, и, когда Энакин прячет лицо в шее Оби-Вана, он шепчет: «Теперь я точно не сдвинусь с места».

Оби-Ван смеется, и Энакин улыбается. Он, вообще-то, серьезно. Он лучше прижмет Оби-Вана еще крепче, раз уж тот теперь принадлежит ему, и никогда не отпустит его от себя.

Вопрос: ?

1. ❤		2	(100%)
Всего:		2

@темы: Звездные войны, для души, мамкин писатель

---

оби-ван/энакин, pg, слэш

Название: Выбор
Канон: Star Wars
Размер: мини, 2345 слов
Пейринг/Персонажи: Оби-Ван Кеноби/Энакин Скайуокер
Категория: слэш
Жанр: ангст, психология, юст, занавесочная история
Рейтинг: PG-13
Предупреждения: немного AU относительно второго эпизода
Краткое содержание: Квай-Гон говорил, что Оби-Ван мудр не по годам. Интересно, что бы он сказал сейчас, когда Оби-Вану почти тридцать и он влюблен в своего падавана.

В молодости, когда он еще только начинал осознавать свое падаванство как нечто великое и грандиозное, Оби-Ван думал, что будет легко. Не то чтобы он был самонадеянным подростком, который считал, что все в этой жизни дастся ему без особых усилий. Вовсе нет. Но жизнь тогда, в криффовы тринадцать, казалась простой и понятной: есть Кодекс, есть заповеди, есть твердое «нет», которое он должен говорить всему, что может сбить его с истинного пути, по которому ведет Сила. Все было предельно ясно, и соблазнов, которым хотелось поддаться, почти не существовало.

Наверное, именно поэтому Квай-Гон говорил, что Оби-Ван мудр не по годам.

Интересно, что бы он сказал сейчас, когда Оби-Вану почти тридцать и он влюблен в своего падавана.

Осознание пришло внезапно, но вместе с тем отчего-то совершенно ожидаемо. Будто где-то в глубине души Оби-Ван понимал, что этим все и кончится. Будто догадывался. Будто только и выжидал того момента, когда можно будет со всей ответственностью и серьезностью рухнуть в этот запретный огонь и сгореть там до самого основания.

Не то чтобы раньше Оби-Ван не влюблялся. Случалось и такое, но все проходило быстрее, чем он успевал задуматься над тем, что же ему делать с этим дальше и не потеряет ли он шанса на то, чтобы стать джедаем, после такого.

Но он до сих пор помнит тот момент, когда впервые увидел в Энакине не только своего ученика.

Как известно, учителя и их падаваны всегда очень близки, но Энакин ощущался ближе, чем должен был. Он, казалось, был везде. Он был рядом на тренировках, во время трапез, на медитациях. А потом — и в мыслях. Оби-Ван сначала думал, что он просто переживает о нем. Конечно, он ведь не мог не беспокоиться о своем падаване и о его будущем. Но потом оказалось, что мысли эти окутаны совсем другими желаниями и настроение у них совершенно иное. Странно было смотреть на Энакина и думать, как повезет в будущем девушкам. Оби-Ван почему не был уверен, что Энакин останется в Ордене навсегда — если, конечно, его вообще туда примут, поскольку для джедая он был слишком импульсивен и слишком ненавидел чужие приказы. Оби-Ван представлял, как когда-нибудь Энакин встретит свою единственную и ради нее перевернет весь мир с ног на голову. Может, именно из-за нее он и уйдет из Ордена. Но если так и случится, видит Сила, Оби-Ван ее поймет.

Потому что Энакин красив, и с каждым годом он становится только красивее. Его глаза манят, а губы притягивают взгляд так сильно, что Оби-Вану приходится заставлять себя отвернуться.

И что бы теперь сказал Квай-Гон?

Теперь жизнь не кажется такой простой и понятной, а выгнать из головы мысли о том, что это — запретная привязанность, то, чего ему нельзя, — практически невозможно. Оби-Ван, конечно, старается. Он медитирует, безжалостно расправляется с собственными эмоциями и чувствами, абстрагируясь от них и изо всех сил стараясь не допустить непростительной ошибки.

Но, Сила, если бы это помогало.

Оби-Ван не привык врать себе. Конечно, так было бы проще — уйти в глухое отрицание, задвинуть все мысли на задний план и никогда к ним не возвращаться, убеждать самого себя, что это просто нормальное переживание за своего падавана. Но проще — не значит лучше. Проще — значит ложь, постоянные отговорки и уворачивания от того, чтобы посмотреть правде в глаза. Нет уж, даже если Оби-Ван и нарушает все мыслимые и немыслимые положения Кодекса, то он хотя бы будет делать это осознанно. Он позволит себе прочувствовать все это, несмотря на то, что от самого себя противно, и может быть, так, выстрадав все, что можно, из одного только нездорового влечения, ему станет легче. Может быть, если он позволит себе сгореть в этом пламени, станет проще.

Во всяком случае, Оби-Ван очень на это надеется.

***

Энакину шестнадцать, а Оби-Вану легче не становится.

Ему отчаянно хочется вернуться в те давние времена, когда он сам был падаваном, а в его жизни не было таких вот несносных мальчишек, которые дерзят в ответ, огрызаются и всем своим видом показывают, что они думают обо всем мире.

Хуже всего — Оби-Ван знает, что в глубине души Энакин не такой. Да, он дерзкий и резкий, да, он иногда бывает груб, но это все оттого, что он хочет быть идеальным. Он хочет доказать — всем вокруг, Оби-Вану и самому себе, — что его не зря считают Избранным, что его не зря приняли в падаваны. Что ему можно доверять.

Оби-Ван знает, что его обижает недоверие Совета, но, крифф, тут он бессилен. А потому все, что он сам может дать Энакину — кроме, конечно, обучения и наставлений, — это доверие и открытость. Он старается. Видит Сила, он старается — не закрываться от него в Силе, не избегать его, когда становится совсем невыносимо. Он пытается быть хорошим учителем, наставником, к которому можно прийти за советом, которому можно верить.

Но Энакин ощетинивается даже на него.

И это не то чтобы неприятно, но… Да. Это неприятно. Это отзывается ощутимым уколом где-то внутри, но в конце концов, Оби-Ван недаром считается одним из лучших джедаев. А потому и укол этот не приносит должной боли, но отрезвляет, в очередной раз напоминая о том, куда может завести запретная привязанность.

Оби-Ван думает, что это не зря запрещено Кодексом. Но вместе с тем — пожалуй, все-таки напрасно, потому что запретный плод, как известно, сладок.

Оби-Ван клянется, что никогда больше не возьмёт себе падавана, потому что, видит Сила, хватит с него таких выбивающих дух эмоций, запретных, от которых не спасает даже идеальное знание заповедей. А потом он ухмыляется, перебивая свою же мысль. Такого, как Энакин, больше не будет. Такого, как Энакин, с ним больше никогда не случится.

***

Никогда в жизни Оби-Ван не думал, что все может стать еще хуже, но так и происходит. И видит Сила, ему это не нравится.

Энакину девятнадцать, Энакин смотрит на вещи иначе, Энакин думает по-другому, Энакин меняется внутри и снаружи, вырастая в потрясающе красивого юношу, от одной только улыбки которого у многих девушек сердце начинает стучать в ненормальном ритме.

Да. У девушек.

И у его учителя, который за столько лет так и не смог перерасти свои нездоровые чувства.

Энакин давно не ребенок. Он изо всех сил старается быть взрослым, и на Оби-Вана он смотрит теперь совсем не так, как раньше. Он смотрит по-взрослому.

Так, что Оби-Вану хочется отвернуться.

Так, что Оби-Вану становится жарко и тесно под его взглядом.

Так, что Оби-Вану хочется громко и настойчиво поинтересоваться, что же творит этот паршивец.

Так, что хочется задать только один вопрос: ты знаешь?

Но Оби-Ван молчит. Он медитирует еще больше, скрываясь от пронзительно красивых глаз Энакина, он закрывается от него в Силе и больше не старается быть идеальным наставником, потому что если он и дальше продолжит ходить по этой тонкой грани между тайной и провокационной открытостью собственного сознания, то добром это не кончится.

Оби-Вана редко мучают плохие предчувствия, но сейчас — то самое время, когда оно кричит внутри, бьется в ребра и обжигающей лавой расползается по телу.

А Энакин смотрит, Энакин будто ждет чего-то, о чем Оби-Ван никак не может догадаться, а Энакин — попросить.

И с каждым днем становится только хуже. И что с этим делать — неизвестно никому.

***

Они получают раздельные задания, и, видит Сила, Оби-Ван этому рад. Хотя ему, конечно, не стоит. Ему бы волноваться о том, как справится его падаван, подумать бы, что тот еще, возможно, не готов к самостоятельной миссии — а зная Энакина, тот и правда не готов, — но все, чем заняты его мысли, это внезапная передышка и возможность побыть наедине с собой после стольких лет постоянного нахождения рядом с Энакином. Этому нельзя не радоваться. Даже если ты джедай. Даже если ты наизусть помнишь криффов Кодекс.

Отправляясь в миссию, Оби-Ван понимает, что многое бы отдал за этот, пусть и короткий, побег. Интересно, как же он не догадался до этого раньше.

Мнимая свобода опьяняет, но это ощущение легкости и радости длится совсем недолго — Оби-Ван подчиняет чувства себе, как и всегда, и сосредотачивается на своём задании.

И казалось бы, если Энакина не будет рядом, то Оби-Вану станет легче.

Омерзительно наивное предположение, потому что не становится. Нисколько. Ни на секунду.

Все мысли возвращаются к Энакину. И приходит волнение: как он там, все ли с ним в порядке, справляется ли он со своей задачей. Получается ли у него держать себя в руках при Падме.

Это неожиданно интересует сильнее прочего. Но это не ревность, Оби-Вану, в конце концов, не пятнадцать, чтобы заниматься такими глупостями, однако внутри что-то противно скребется. Едва ощутимо, призрачно, неуловимо толком, но раздражая и заставляя отвлекаться.

Оби-Ван на самом деле переживает не без причины. Энакин вполне может забыть про Кодекс и натворить глупостей, за которые потом будет стыдно перед всем Советом. Причём стыдно не только Энакину, тот не поймёт даже, что же такого он мог сделать, а ещё и самому Оби-Вану, потому что проглядел, не заметил. Не усмотрел за своим же падаваном.

Но кроме причины логичной есть и такая, от которой тошно. Причина личная, запретная — как, наверное, все, что в жизни Оби-Вана связано с Энакином, — от неё не спрятаться, её не затолкнуть на задворки сознания, чтобы не отвлекала и не маячила в мыслях постоянно. Он не ревнует, конечно, нет. Но иррациональный страх — и вместе с тем надежда — на то, что Энакин выберет Падме, останется с ней, откликнется на её влюбленный взгляд — боязнь этого все ещё слишком сильна. Это отвратительно. И Оби-Ван хочет избавиться от этих мыслей, но он никогда не был слеп к тому, что происходит вокруг. Он видел, как Падме смотрит на Энакина. Видел, как он смотрит на неё — взгляд такой же восхищенный, как был давным-давно, в их самую первую встречу на Татуине. И у них было бы будущее, если бы Энакин не был джедаем.

Оби-Вану самому смешно. Как будто у него и у его чувств есть будущее. Конечно. Самое безоблачное и светлое, какое существует вообще.

Наверное, если бы Энакин сейчас стоял рядом, Оби-Ван бы волновался меньше. В конце концов, вместе попадать в передряги им не впервой. Он бы присматривал за Энакином, и пусть бы внутри все горело и плавилось. Пусть бы он замыкался в себе, чтобы Энакин ничего не понял и почувствовал в Силе. Пусть. Но…

Так бы Оби-Ван чувствовал себя спокойно. А не как сейчас — радуясь тому, что Энакин далеко, и одновременно с этим раз за разом возвращаясь к нему мыслями.

***

Потом Энакина он видит только после того, как они выбираются с арены на Джеонозисе. Из-за всего происходящего, из-за суеты и бесконечных полетов и погонь по всей Галактике, Оби-Вану, в общем-то, было не до мыслей об Энакине. Нет, он по-прежнему волновался за него. Он по-прежнему переживал о его судьбе и о судьбе Падме.

Он по-прежнему любил его, хотя теперь огонь этой привязанности согревал, служа своеобразным якорем.

Тревога росла с каждым днем все больше, Сила бесновалась внутри, требуя успокоения, и Оби-Ван изо всех сил старался держать себя в руках. Но плен к спокойствию не располагал.

Он ждал помощи и не ждал одновременно. Он был готов умереть там, на той арене, или даже выбравшись с нее и приняв смерть в честной схватке с кем-то из сепаратистов. Он не боялся смерти. Что она для джедая? К тому же так появлялась надежда, что если умрет он, то и Темная сторона — для поддержания баланса — кого-то лишится. Это утешало. Это дарило успокоение, которого в те моменты бесконечной неопределенности не хватало слишком сильно. Невыносимо почти.

Но теперь они выбрались.Живыми. Ранеными, но живыми. Даже Энакин выглядит не таким уж побитым, хотя, конечно, изрядно уставшим и исцарапанным.

Но для Оби-Вана главное, что Энакин жив. Он справился со своим заданием (неважно, что предполагалось держать Падме подальше от неприятностей, а не тащить ее в самый их центр), он, кажется, не поддался искушению привязанностью (неважно, что Падме выглядела слегка запутавшейся и поглядывала на Оби-Вана со странным вопросом в глазах). Это радует. Это радует ожидаемо сильно, вызывая неподдельное облегчение у Оби-Вана в душе.

Ведь теперь, сейчас, все закончилось. Да, впереди их ждет долгая и кровопролитная война с клонами. Да, впереди не маячит светлое будущее. Но сейчас они здесь. Вдвоём. И оба живы. И видит Сила, Оби-Вану большего и не надо.

— Учитель, — произносит внезапно Энакин. Оби-Ван оборачивается и вопросительно смотрит на него, ожидая продолжения фразы. — Мне нужно с вами поговорить.

— Конечно, Энакин. О чем?

— Не то чтобы поговорить… — мнется Энакин. Он подходит ближе, нерешительно и несмело, будто боится, что Оби-Ван оттолкнет его.

Но разве тот сможет? Разве тот станет?

Никогда.

— Что-то случилось на Татуине? — ободряет его Оби-Ван. — Или где вы там были вместо того, чтобы оставаться на Набу?

Хотя ободрением это можно назвать с большой натяжкой, но Энакин вскидывается, смотрит прямо на него и идёт смелее.

Идёт молча, словно подбирая слова в голове и нужных не находя. Но идет решительно, поставив перед собой четкую цель и бросив все силы на то, чтобы ее достичь. Оби-Вану бы окликнуть его, спросить, что же с ним происходит, поинтересоваться, что же тот творит, но он только смотрит завороженно на приближающегося Энакина. И молчит.

И в этом молчании — все. Разрешение и — немного глубже, между скрытых безмолвием строк, — признание.

А потом Энакин просто — вдруг — обнимает Оби-Вана. Порывисто сжимает в своих руках и, уткнувшись носом в шею, горячо обдавая воздухом, шепчет заполошно:

— Я выбрал вас.

— Энакин, что ты…

Но он не даёт ему договорить. Перебивает, и Оби-Ван чувствует щекотное движение его ресниц, скользящих по коже, будто Энакин жмурится.:

— Я выбрал вас, а не её. Вас.

Оби-Вану кажется, что Энакин едва справляется со словами. Сила вокруг него искрит и вихрем носится, кружа голову и опьяняя, но Оби-Ван, пока ещё сам не растерял слова, спрашивает:

— Выбрал меня?

Вместо ответа Энакин тянется к нему в Силе, прижимается сильнее и касается шеи губами. И в касании этом — тысяча ответов на вопросы, которые, возможно, даже никогда не будут озвучены.

Оби-Ван сдаётся. Он изучал географию Галактики и звёздные карты, наизусть заучивал планеты. Он знает, что есть где-то далеко отсюда планета Мустафар, на которой жар от нестихающего огня пробирается в самую суть, расплавляя и сжигая изнутри. Когда-то, еще только осознавая свои чувства, он думал об этой планете и ему казалось, что он ощущает то самое жжение.

Но сейчас, стоя в крепких, искренних объятиях Энакина, он понимает, что ни один в мире огонь не обжигает — и не сможет обжечь — так, как его прикосновения и тихое дыхание в шею.

И Оби-Ван тянется к нему, смыкает руки за его спиной и позволяет ему расслабиться в объятиях, откликаясь на его зов в Силе и шеей чувствуя, как Энакин выдыхает от облегчения, касается носом кожи и растягивает губы в радостной, счастливой, запретной улыбке.

И крифф с ней, с запретностью. Оби-Ван тоже делает свой выбор: лучше он сгорит здесь и сейчас, в этом пламени, с ума его сводящем, чем позволит Энакину навсегда уйти из своей жизни, в напоминание оставив только истерзанное ожогами сердце.

Вопрос: ?

1. ❤		3	(100%)
Всего:		3

@темы: Звездные войны, для души, мамкин писатель

---

оби-ван/хакс, pg, слэш

Название: Красота
Канон: Star Wars
Размер: мини, 1100 слов
Пейринг/Персонажи: Оби-Ван Кеноби/Армитаж Хакс, Энакин Скайуокер
Категория: слэш
Жанр: ангст, занавесочная история
Рейтинг: PG-13
Предупреждения: AU, в котором Хакс - мастер-джедай; таймлайн падаванства Энакина.
возможен лютый оос, само ау никому не упало, я просто додаю сама себе.
Краткое содержание: Энакин любит, когда на его тренировки с Оби-Ваном приходит мастер Хакс.

Энакин любит, когда на его тренировки с Оби-Ваном приходит мастер Хакс.

Энакину всего двенадцать, он даже не понимает, чем же мастер Хакс так его зацепил, но отрицать это бесполезно. Он взгляда отвести от него не может, когда Хакс берет в руки меч, потому что кажется, что рукоять мечта — истинное продолжение руки Хакса. Он смотрится невероятно гармонично, высвеченный зеленым, и неважно, что держит в руках оружие. Зеленые блики контрастируют с его рыжими волосами, и Энакин заглядывается настолько, что Оби-Ван делает ему замечание.

Оби-Вану чуть меньше тридцати, Хакс немного старше, но они общаются очень близко. Энакину это кажется странным — джедаям ведь нельзя иметь привязанностей?

В один из вечеров наедине со своим Учителем, Энакин спрашивает об этом. Оби-Ван смеется, но Энакин может поспорить на что угодно, что на щеках у него выступил едва заметный румянец.

— Понимаешь, Энакин, — говорит Оби-Ван с улыбкой, — у каждого человека, даже у джедая, должен быть человек, который придет на помощь.

Энакин понимает и одновременно нет, потому что мысль Оби-Вана ему понятна, но как в нее укладывается Хакс? Энакин внимательно следит за ним каждый раз, как он появляется на тренировках, и видит только постоянно сжатые в тонкую линию губы и нечто, похожее на высокомерие, в глазах. Энакин знает, что ему только кажется. Хакс ведь джедай, причем джедай уважаемый, он бы никогда не позволил себе чувствовать что-то такое к неумелому падавану. Но Хакс смотрит на него почти насмешливо.

И, когда Энакин в очередной раз промахивается, засмотревшись на него, говорит:

— Джедая ничего не должно отвлекать.

Он произносит это спокойно, на его лице не дрожит ни один мускул, но для Энакина слова ощущаются как пощечина — такие же резкие и хлесткие.

Оби-Ван кладет ладонь Хаксу на плечо и слегка качает головой.

— Ты слишком строг к нему. Он ведь еще ребенок. — Оби-Ван чуть сжимает пальцы, но смотрит на Энакина. И в глазах его — немой укор.

Энакин знает, что так нельзя. Знает, что Хакс прав, но это выше его сил.

— Вспомни, что ты умел в его возрасте, — по-прежнему сухо произносит Хакс.

— А давай покажем ему? — неожиданно предлагает Оби-Ван.

Энакин наблюдает за ними молча, чувствуя себя лишним. Ему здесь, с ними двумя, тесно. Сила окутывает их с ног до головы, и они оба в ней ориентируются куда лучше, чем сам Энакин. Его она отвлекает. Его она тянет непонятно куда, и не поддаваться ее зову очень тяжело. Хакс и Оби-Ван не реагируют на нее вовсе. Они будто приручили ее, и Энакину остается только завидовать.

И когда Хакс согласно вытаскивает меч из пояса на плаще, вставая в боевую стойку, Энакин чувствует, что ему здесь не место. Он должен быть где-то еще, где угодно, хоть на родном Татуине, потому что-то, что происходит здесь, не должно быть предназначено для его глаз.

Их бой слишком интимен. Оби-Ван защищается и нападает, Хакс парирует его удары и наносит свои, но в каждом движении читается что-то, что Энакин никак не может разобрать. Доверие? Готовность поддаться? Любовь?

Джедаям нельзя иметь привязанностей. Энакину приходится напоминать себе об этом каждый раз, когда он смотрит на Хакса и Оби-Вана. Они оба — правильные джедаи. Такие, какими должны быть рыцари, представляющие лицо Ордена. Они бы не поддались такому искушению.

Но что-то есть в глазах Оби-Вана и в том, как губы Хакса перестают сжиматься в тонкую нить. Они словно дополняют друг друга, продолжают движения один другого — Оби-Ван делает выпад, но не успевает он даже занести руку с мечом, Хакс уже уклоняется, меняя позу. Он будто знает, что сделает Оби-Ван, куда сдвинется, какой применит прием.

Энакину кажется, что дело тут вовсе не в предсказуемом стиле боя Оби-Вана. О, нет. Оби-Ван отличный воин, и хотя он предпочитает решать проблемы словами, навык владения мечом у него на высоте.

И Энакин не может отвести от них взгляд. Их бой, больше похожий на танец, завораживает. Мечи жужжат, касаясь друг друга, все вокруг окрашено в синие и зеленые всполохи неона. А в глазах Оби-Вана и Хакса — азарт и что-то еще. То самое, до чего Энакин никак не может догадаться.

То самое, о чем он очень хочет знать.

Между ними едва ли не искрит тут же. Бой давно вышел за рамки показательного, превратившись в что-то безмерно личное. Энакину кажется, что он покраснел. Щеки горят, а в голове шумно-шумно, и мысль цепляется одна за другую, не успевая сформироваться во что-то целое.

Наверное, если бы сейчас кто-то зажжет световой меч прямо над его головой, Энакин даже с места не сдвинется, потому что то, что он видит, куда важнее любых мечей и звуков.

А потом, буквально через несколько недель, Энакин видит то, что дает ему ясный ответ на все его вопросы.

В коридорах Храма пусто и темно. На дворе почти ночь — глубокий вечер — и Энакину срочно нужно бежать к себе, пока Оби-Ван не отправился искать его сам. Он засиделся в Саду, совсем забыл про время, изо всех сил стараясь все-таки уловить нужное для медитации состояние. И вот теперь ему приходится мчаться по пустынным коридорам, чтобы поскорее добраться до комнаты.

Но он отвлекается на звук. Это похоже на смех или какие-то неразборчивые разговоры, но Энакин останавливается, желая услышать, что же такое там происходит. Он движется ближе к источнику звука и почти в самом углу видит два силуэта. Он прислушивается, замирает почти, ступая осторожно и на грани слышимости.

И его старания вознаграждаются.

— Хакс, перестань, — тихо-тихо одергивает Оби-Ван, а Энакину кровь приливает к щекам. Он напряженно всматривается в темноту и видит, как рука Хакса покоится на спине Оби-Вана и как тот сам расслаблен. Энакину кажется, что Хакс улыбается, хотя и улыбка на его лице выглядит… жутко непривычно.

Глаза постепенно привыкают к темноте, и Энакин может разглядеть чуть больше. Он знает, что не должен. Знает, что нельзя. Но любопытство оказывается гораздо сильнее.

Хакс действительно улыбается. Он смотрит на Оби-Вана с нескрываемой нежностью и кажется сейчас таким мягким, каким Энакин его никогда не видел. Энакина этот контраст поражает. Как ему удается так держаться на людях, что даже мысли о том, что с кем-то он может быть мягким и ласковым, не возникает?

Оби-Ван улыбается тоже, но это не новость для Энакина. Оби-Ван мягче, отходчивее, наверное, даже проще, чем Хакс. И этот контраст между ними — поражает еще сильнее. Оби-Ван не боится даже другим показаться таким открытым, а Хакс защищает себя, скрываясь под маской холодного мастера.

Но вместе с тем они вдвоем смотрятся донельзя правильно.

И плевать, что джедаям нельзя иметь привязанности. Плевать, что чувства для них навсегда закрыты. Хакс и Оби-Ван выглядят так, как должна выглядеть жизнь, — остро и ярко, неправильно и восхитительно в своей неправильности.

Энакин улыбается и тихо убегает к себе, изо всех сил стараясь, чтобы его не заметили. Теперь он знает, что же таится в глазах Оби-Вана, когда тот смотрит на Хакса, и что видит Хакс, смотря на Оби-Вана.

Это любовь.

Любовь, которой быть не должно.

И он знает, что любовь, при всей ее возможной неправильности и запретности, выглядит красиво.

Вопрос: ?

1. ❤		0	(0%)
Всего:		0

@темы: Звездные войны, для души, со дна постучали, мамкин писатель

---

СО ДНА СТУЧАТ, И Я ИДУ

hello there блин как избавиться от этой фразы в голове

упала в

обикин

Оби-Ван Кеноби/Энакин Скайуокер так глубоко, что конца края не видно.
читать в руфандоме почти нечего. читаю ао3 и все, до чего могла дотянуться своими загребущщщими лапками.

а еще - впервые за туеву хучу фандомов - я первым делом пошла шерстить видосы, а не наоборот
нарыла много годного. нарыла кучу крутых крэков
но лучшее, что я видела, это вот эти три видео, от который рвет просто в клочья.

больно, как в чертовом аду, в котором я буду гореть за свои ОТП и кинки


хорошее настолько, что сердце бьется так сильно, будто вот-вот проломит к чертям ребра


горячее, как сам ад, потому что кинк намбер ван в этом отп

@темы: Звездные войны, со дна постучали, глубоководный батискаф на дне фандомов

---

с каждой новой выкладкой эти ребята покоряют меня все больше и больше, поэтому — не вынесла душа поэта. и Даня настрочила постик.
ну как постик. так, немного восторга этой обалденной командой.
и персы, которые мне выпали в Agony Planet, горячо бы было, хех.

@темы: не очень свежие вести с полей

---

Вообще это лучшее, что я видела из модных коллекций за последнее время (спасибо подруге, что периодически показывает мне всякую прелесть в Vogue Collections).
Это - коллекция Осень-Зима 2017 от брэнда 7КА. И я нифига не шарю в моде, но черт возьми! Как фотограф, я дико словила кайф от самих фото, от их цветовой гаммы и композиции. А как девочка - адски кайфанула с самих вещей.

@музыка: ane brun - halo

@темы: мода, лучшее, для души